Он прекрасно помнил тот день. Через знакомого, который устроил Вадиму эту фотовыставку, его пригласили на обед в посольство Франции. Он прожил в Москве всего месяц и понятия не имел, как одеваться для такого случая. Потом, когда увидел других гостей, обрадовался, что пригласили не на ужин, — не спасла бы богемная свобода. Так все были дорого одеты, холеные, он таких в своем Ижевске никогда не видел. Хотелось забиться в уголок, чтобы про него все забыли. А как забудут, если обед устраивали в его честь?
— Вадим? — дама редкой, какой-то тихой красоты вопросительно посмотрела на него, и ее глаза, светились покоем и теплотой. — Мне очень понравились ваши работы. Вы хорошо знаете Париж?
— Да нет, первый раз был, хотя всегда мечтал. Камера всегда со мной и вот… — У вас такие глаза — сиреневатые. От них тепло идет. Я такого никогда не видел.
— Мама говорит, что этот цвет называют «перванш». Я курирую вашу выставку, пойдемте, познакомлю с нашими…
Интересно, сколько ей лет? Драгоценность высшей пробы, леди, без фальши, — крутилось у Вадима в голове. Когда они прощались, Кира спросила:
— Можно я приду посмотреть ваши другие работы? Нет, лучше вы к нам приходите, мама будет рада! Вот адрес.
— Спасибо, приду обязательно, — пообещал он, целуя ей руку.
Кира работала в посольстве врачом, заодно курировала выставки. Ее матушка вовсе ошеломила Вадима: пиковая дама со страстью к Интернету. Дни напролет сухонькие пальцы с безупречным маникюром, в драгоценных кольцах — на компьютерной клавиатуре.
Потом, когда Вадим и Кира поженятся и он переедет в их квартиру на Патриарших, он привыкнет к экстравагантности Зинаиды Феликсовны. Станет ей помогать, когда компьютер будет загадывать неподъемные загадки. Ему будет хорошо в их доме, теперь и в его доме.
Они поженятся через полгода после знакомства. Однажды — он уже собирался уходить — Кира подойдет к нему близко-близко, положит руки на плечи и прижмется губами к его груди. Вадим замрет от неожиданности, от невозможного такого счастья. И начнет ее целовать в губы, в дивные глаза цвета перванш, всю-всю зацелует в ту их первую ночь.
Зинаида Феликсовна будет лежать в своей спальне тихо-тихо, она поймет, что наконец-то случилось то, о чем она грезила столько лет. Этот мужчина, так похожий на ее мужа и сына, о котором она мечтала, теперь будет жить с ними. Их с Кирой «девичья обитель» наконец-то превратится в жилой дом. Она радовалась за дочь и завидовала ей, томилась пожухшей своей плотью, почти полвека не знавшей мужчину. Вадим не знал сколько Кире лет, и никогда не спрашивал ее об этом. Иногда отвечал себе: ну, где-то сорок. А мне тридцать, делов-то. Сначала один друг Киры предложил ему неплохую должность в посольстве, через год другой позвал его на открывшуюся вакансию в совместную с французами компанию, вскоре повысил в должности. Вадим набрал уверенности себе, реже стал браться за камеру. Кира радовалась за мужа, гордилась им. Друзья не могли позволить, чтобы муж Киры был нищим фотографом. На самом деле Кира была старше Вадима на пятнадцать лет. Он почувствует неладное на десятый год супружества. Всегда приглушенный свет в спальне, роскошные пеньюары. А ему хотелось страсти при ярком свете. И чтобы она перед ним без сказочной мануфактуры — только сказочная красота ее обнаженного тела. А рука, ласкавшая грудь, тонула в послушной дряблости… И шея уже не звала к поцелую… Но он любил Киру, точнее, обожал, да-да, именно обожал. Она была для него лучшей женщиной на свете, он обожал ее ум и деликатность, ее породу и вкус, но его тело рвалось в другую сторону. Туда, где не надо ничему соответствовать, где все просто и честно, где молодая упругая плоть говорит сама за себя, не требует украшений, не боится света.
Так плохо ему никогда не было, он не хотел изменять Кире и не мог справиться со своим телом. Зинаида Феликсовна найдет в компьютере такую запись:
— Как хорошо, что есть комп, можно написать что вздумается, а затем стереть без следа. Мое тело сошло с ума, требует секса чуть ли не каждый день, а я точно знаю, что Кире это не нужно. Хуже того, что мое бешеное тело хочет секса совсем не с Кирой. Последние пять лет сплю со всеми молодыми женщинами, которые на это соглашаются. Скачу из постели в постель, а думаю только о Кире. Как же болит сердце, надо бы сходить к врачу. Запись будет датирована тем днем, когда Вадим скончается во сне от обширного инфаркта. Зинаида Феликсовна обнаружит ее после похорон. Она не скажет о ней дочери…
На кладбище Кира неожиданно увидит массажистку, сильно беременную. После погребения тихо спросит:
— Ребенок Вадима?
Массажистка кивнет головой.
— Это хорошо, очень хорошо. Ты вот что… Помню комнату снимала. Переезжай ко мне, будешь с нами жить Мальчика ждешь? Будет на него похож, обязательно.
Зинаида Феликсовна не спала той ночью, она лежала тихо-тихо — благодарила Бога, что их дом останется живым. И мальчик скоро появится на свет, совсем скоро. Его сын, Вадима.
_80x60_0f7.jpeg)
